Елизавета юрьевна кузьмина-караваева

Оценки и память

В 1982 г. в СССР был снят художественный фильм о Матери Марии с Людмилой Касаткиной в главной роли.

В 1985 г. Еврейский мемориальный центр «Яд Вашем» посмертно присвоил Матери Марии звание «Праведник мира». Её имя увековечено на Горе Памяти в Иерусалиме. В том же году Президиум Верховного Совета СССР посмертно наградил Мать Марию орденом Отечественной войны II степени.

Мемориальные доски на домах, где жила Мать Мария, установлены в Риге, Ялте, Петербурге и Париже. В Анапе в музее «Горгиппия» Матери Марии посвящён отдельный зал.

В 1991 г., к её 100–летию, близ морского порта Анапы был установлен памятный православный крест на красном граните.

А в 2001 г. в Анапе прошла международная конференция памяти Матери Марии, посвящённая её 110-летию.

В 1995 году в селе Юровка, в 30 километрах от Анапы, названном в честь отца Елизаветы Юрьевны, был открыт народный музей. Для него из парка-мемориала на месте гибели Матери Марии была привезена земля.

В 2004 г. Константинопольский Вселенский патриархат канонизировал Мать Марию как преподобномученицу Марию Анапскую. Католическая церковь Франции заявила о почитании Марии Анапской, как святой и покровительницы Франции. Как ни странно, РПЦ не последовала их примеру: в церковных кругах до сих пор не могут простить ей необычное монашеское служение.

31 марта 2016 г., в день гибели Матери Марии, в Париже была открыта улица её имени.

8 мая 2018 г. на телеканале «Культура прошёл премьерный показ посвящённой Матери Марии передачи «Больше, чем любовь».

Заметки

Елизавета Юрьевна Пиленко родилась в 1891 году в Риге. Ее детство и юность прошли в Анапе, Ялте и Петербурге. Она интересовалась литературой и искусством. Выпустила несколько сборников стихов. Дважды была замужем. В 1919 году вместе со вторым мужем Даниилом Скобцовым и двумя детьми Елизавета Юрьевна покинула Россию и вскоре обосновалась в Париже. В 1932 году в возрасте 40 лет она приняла постриг и стала монахиней Марией. Все свое время мать Мария посвящала социальной и миссионерской работе, в частности, в 1935 году в Париже на улице Лурмель, 77 основала приют для одиноких женщин, при нем была устроена православная церковь Покрова Пресвятой Богородицы. Здесь также действовал центр помощи русским эмигрантам. С 1937 года священником при церкви был отец Димитрий (Дмитрий Клепинин), тоже бежавший из Советской России после революции.

После немецкой оккупации мать Мария и священник Димитрий Клепинин не смогли равнодушно наблюдать со стороны, каким преследованииям подвергаются евреи: они открыли перед ними двери центра помощи и приюта. Дом по улице Лурмель, 77 стал одним из штабов движения Сопротивления. Отец Димитрий выписывал евреям удостоверения о их принадлежности к русской православной общине, а монахиня Мария активно искала и находила долгосрочные убежища для преследуемых, временно скрывавшихся под ее крышей. 17 июля 1942-го, на следующий день после массового ареста парижских евреев, она, пользуясь статусом монахини, проникла на стадион Вель д’Ив, где содержались арестованные евреи. Разыскав на стадионе свою знакомую, тоже эмигрантку из России, мать Мария с помощью дворников помогла ее детям, двум мальчикам и девочке, бежать. Вместе с отцом Димитрием они организовали сбор продуктов для русских евреев, содержавшихся в лагере Компьен. Продуктовые посылки передавались в лагерь с декабря 1941 по март 1942 года и спасли многих узников от голодной смерти. Джордж Веллерс — один из заключенных впоследствии засвидетельствовал это. 26 марта 1942 года отец Димитрий выдал на имя супруги Веллерса удостоверение о том, что она, якобы, является членом православной общины при церкви Покрова Пресвятой Богородицы. В своих воспоминаниях Веллерс напишет: «Поэтому я, моя жена и наши дети избежали депортации ».

В результате доноса в феврале 1943-го отец Димитрий, а также сын Елизаветы Юрьевны Юрий Скобцов были арестованы и депортированы сначала в Бухенвальд, а затем в концентрационный лагерь Дора-Миттельбау, где были уничтожены. О гибели матери Марии в газовой камере концлагеря Равенсбрюк 31 марта 1945 года рассказала Женевьев де Голль.

https://sites.google.com/site/pravednikimira/pravedniki-mira-rossia/spisok/———38

Она родилась в далеком 1891 году в Риге. За свою жизнь у матери Марии было 2 (неудачных) брака, она была дважды матерью, а в ходе революционных политических событий в России – ещё и градоначальницей города Анапы.

В 1943 году Мать Мария была арестована немцами за спасение евреев и за предоставление им убежища в своем доме. Она была заключена в концлагере, где жила в течение нескольких лет, где все это время разделяла свой ежедневный паек с теми, кто были слабыми и могли умереть.
А потом она пошла на верную смерть.

Была группа женщин, которых, в порядке очереди, отправляли в газовую камеру. Среди них была юная девочка 19-ти лет, которая кричала в истерике, охваченная ужасом грядущей смерти, а мать Мария подошла к ней и сказала: «Не бойся: последнее слово – не смерть, последнее слово есть жизнь». И девушка сказала: «Верите ли Вы, что это так? Можете ли вы доказать это мне? «И мать Мария сказала: «Да, я могу это доказать тебе. Я пойду с тобой в газовую камеру». И она пошла в газовую камеру, и умерла там, чтобы сделать смерть этой девочки событием, исполненным надежды, а не отчаяния.

Мать Мария погибла 31 марта 1945 года.

http://uoj.org.ua/publikatsii/chya-to-zhizn/pravoslavnaya-svyataya-povsednevnosti-pamyati-materi-marii-skobtsovoy

Гуманитарная деятельность Матери Марии

Потрясённая горем, Елизавета Скобцова пережила духовный катарсис. Ей открылся глубинный смысл земной жизни: помощь другим людям, страдающим в «юдоли печали».

С 1927 г. она стала разъездным секретарём Русского христианского движения, оказывая практическую помощь семьям бедствующих русских эмигрантов. Она сотрудничала с Николаем Бердяевым, знакомым ей ещё с Петербурга, и священником Сергием Булгаковым, ставшим её духовным отцом.

Затем Елизавета Скобцова заочно окончила Свято-Сергиевский православный богословский институт.

К тому времени, дети Гаяна и Юрий стали самостоятельными. Елизавета Скобцова упросила мужа дать ей развод, и в 1932 г. приняла монашеский постриг от протоиерея Сергея Булгакова под именем Мария (в честь Марии Египетской).

Церковные ортодоксы неодобрительно отнеслись к этому событию: ведь монахиней стала женщина, дважды бывшая замужем, носившая оружие в Анапе, да ещё бывший комиссар в большевистском муниципалитете.

Эти слова стали жизненным кредо новоиспечённой монахини, которую за пример подвижнической жизни начали называть Мать Мария. Она с единомышленниками, в числе которых были и её дети и мать, организовала приходскую школу, два общежития для бедных и бездомных и дом отдыха для туберкулёзных больных, в которых основную часть работы делала сама: ходила на рынок, убирала, готовила пищу, мастерила, расписывала домовые церкви, вышивала иконы.

В 1935 г. она основала благотворительное и культурно-просветительское общество «Православное дело». В его правление также вошли Николай Бердяев, Сергей Булгаков, Константин Мочульский и Георгий Федотов.

Перемена в душе Матери Марии явственно ощущается в сравнении фотографий Елизаветы Караваевой–Кузьминой и Матери Марии. На последней из них все личные амбиции растворены в улыбке всепоглощающей любви ко всем людям, независимо от кровного родства. Душа Матери Марии достигла высшего совершенства, доступного земному человеку: для неё исчезли все перегородки, разделяющие людей. При этом она активно препятствовала злу, которого становилась всё больше…

Несмотря на крайнюю занятость, Мать Мария продолжала и литературную деятельность. К 15-летию смерти поэта она опубликовала мемуары «Встречи с Блоком». Затем появились «Стихи» и пьесы-мистерии «Анна», «Семь чаш» и «Солдаты».

Судьба, казалось бы, испытывала Мать Марию на прочность. В 1935 г. увлечённая коммунизмом старшая дочь Матери Марии Гаяна вернулась в СССР, но через год заболела и скоропостижно скончалась. Эту потерю она перенесла легче: ведь у неё теперь было огромное количество детей…

От поэзии к революции

Лиза Пиленко, именно так изначально звали девушку, родилась в декабре 1891 года в Риге. Её папа Юрий Дмитриевич души не чаял в дочке и старался воспитывать её настоящей интеллигентной барышней. При крещении малышка чуть не захлебнулась в купели: всё обошлось, но этот факт начала жизни стал ключевым в судьбе девочки, заставляя её всегда находиться в поисках себя и веры.

Елизавета Пиленко (Скобцова) в молодости

В 1895 году семья Лизы переехала в Анапу, где Юрий Дмитриевич, юрист по профессии, занимался виноградниками, доставшимися в наследство от отца. И, надо сказать, переход от сотрудника суда к новому делу дался мужчине достаточно легко. За успехи на аграрном поприще его командировали в Ялту, где он занял пост директора Никитского ботанического сада и возглавил училище садоводства и виноделия, а уже через год Пиленко ждали в Петербурге. Однако Юрий Дмитриевич так и не доехал до места назначения, скончавшись по дороге.

Смерть отца подкосила 15-летнюю Елизавету так, что она потеряла веру в бога, но приобрела вкус к поэзии. Девушка с семьей всё же добралась до столицы и окончила там гимназию, а после выпуска выдержала экзамен на отделение философии высших Бестужевских курсов. Однако окончить их не получилось — в 1908 году Пиленко познакомилась юристом Дмитрием Кузьминым-Караваевым, а буквально через два года вышла за него замуж. 

Лиза Пиленко и Александр Блок

Именно муж ввёл Елизавету в кружок литераторов Серебряного века – «Цех поэтов». Несмотря на то что Дмитрий стихов не сочинял, он наравне с Николаем Гумилёвым и Сергеем Городецким был руководителем кружка. Попав в богемную среду, Лиза начала писать стихи и в 1912 году выпустила первый сборник «Скифские черепки». Критики встретили юное дарование благосклонно, однако поэтесса начала тяготиться богемной жизнью и попросту сбежала от литературной элиты на немецкий курорт, а затем в Крым, попутно познакомившись с писателями Алексеем Толстым, Максимилианом Волошиным и художником Аристархом Лентуловым.

В 1913 году Елизавета ушла от первого мужа и родила дочь Гаяну, выбрав на роль крёстного девочки Алексея Толстого. До Февральской революции у матери-одиночки был период сумбура и душевных метаний: Елизавета опубликовала философскую повесть «Юрали», второй сборник стихов «Руфь» и стала размышлять в своих произведениях о смысле жизни и вере в бога. А в феврале 1917 года поэтесса вступила в ряды эсеров.

Анна и Павла

После выпуска сборника «Стихи» (1937) в 1937–1938 годах мать Мария написала еще несколько стихотворений, их появление связано с её спором о сути монашества с архимандритом Киприаном (Керном), монахинями Евдокией (Мещериковой) и Бландиной (Оболенской) и «добрейшим из всех» митрополитом Евлогием (Георгиевским). К этим же стихам примыкает и пьеса-мистерия в стихах «Анна» (1939), написанная по мотивам того же спора. В центре пьесы монахиня Анна, которая уходит в мир и там встречает человека (Скитальца), продавшего свою душу дьяволу за счастливую и долгую жизнь на земле. Его образ у матери Марии восходит не только к поэме о Мельмоте-Скитальце, но и к Пушкинской речи Достоевского, где скитальцами названы оторванные от народа русские западники-интеллигенты. В эссе «Достоевский и современность» (1929) Скобцова писала о «русской скитальческой народной душе», а в пьесе матери Марии этот образ становится еще более обобщенным. Спасти Скитальца может только тот, кто вместо него подпишет тот же договор. Анна решается спасти его, она обещает свою душу дьяволу, но при этом не принимает земного счастья, которое по этому договору могло бы ей принадлежать. Видя такую любовь, Скиталец приносит покаяние и оказывается спасен. Но вот приходит час смерти Анны. Её душа должна попасть к дьяволу, но против посланца сатаны за нее судится юродивый Василий Блаженный. Он настаивает на том, что бескорыстная жертвенная любовь не может быть пожрана адом. Душа Анны возносится на небо.

В этой пьесе монахиня Анна, приняв юродство Креста, «совлекается» своего монашеского образа, уходит в мир ради спасения людей, жизнь которых из-за того, что они продали душу за счастье, превратилась — уже здесь на земле — в ад. В этот ад и сходит Анна, покидая монастырь («отдать душу дьяволу» значит, очевидно, согласиться войти в этот «ад», покинув стены монастыря). В то время как другие монахини, и в первую очередь антипод Анны — Павла, остаются в монастыре спасать свою душу, Анна уходит в мир, где встречает Скитальца и, «отдавая за его душу свою», спасает его. Здесь надо иметь в виду, что отречение Анны от земных благ, которые сулил ей договор, говорит о том, что она уже совершила свой подвиг отречения от мира, её душа уже и так всецело посвящена Богу. Вероятно, Павле необходимо было продолжить подвиг спасения своей души, потому что для нее мир был полон соблазнов и искушений. Анна же потому и могла положить свою душу за другого, что мир её больше не соблазнял.

Оккупация Парижа

Мемориальная доска на доме, где родилась Елизавета Пиленко.Рига, улица Элизабетес, 21

Во время нацистской оккупации Парижа общежитие монахини Марии на улице Лурмель стало одним из штабов Сопротивления. В 1940 году открывает в своём пансионате ларёк, где продаёт недорогие продукты. После разорения немцами русской общественной Тургеневской библиотеки, архив И. А. Бунина был перевезён в общежитие монахини Марии. Архив удалось сберечь, и Бунину вернули его в 1945 году. В 1941 году монахиня Мария организовала на ул. Лурмель приём посылок, которые отправляли в Компьень заключённым. Заканчивает поэму «Духов день».

В июле 1942 года, когда нацисты проводили массовые аресты евреев в Париже и сгоняли их на зимний велодром для последующей отправки в Освенцим, монахине Марии удалось тайно вывезти оттуда четырёх еврейских детей в мусорных контейнерах. Дома на Лурмель и в Нуази-ле-Гран стали убежищами для евреев и военнопленных, м. Мария и о. Димитрий Клепинин также выдавали евреям фиктивные свидетельства о крещении, которые иногда помогали.

8 февраля 1943 года гестаповцы арестовали её сына Юрия, а на следующий день и саму Марию, которую сначала держали в тюрьме форта Роменвиль, а затем отправили в концлагерь Равенсбрюк. С нею арестован и отец Дмитрий Клепинин, служивший в храме на ул. Лурмель. 6 февраля 1944 года Юрий Скобцов погиб в концлагере Дора-Миттельбау («филиал» Бухенвальда), там же скончался и Д. Клепинин от воспаления лёгких. Добровольно заменив собой молодую женщину и надев платье с ее номером, монахиня Мария была казнена в газовой камере Равенсбрюка 31 марта 1945 года, за неделю до освобождения лагеря Красной армией.

От Елизаветы к Марии

У эмигрантов жизнь не сахар, поэтому Елизавета научилась многим ремёслам. По словам всех, кто близко её знал, бывшая поэтесса освоила столярное искусство, научилась доить коров, быстро и чисто убирать в домах зажиточных господ, шить, кроить и вышивать, печатать на машинке, красить и расписывать стены. Она не брезговала даже самой тяжелой работой и параллельно публиковалась в журналах для эмигрантов. Только теперь это были не прекрасные стихи, а повести о Гражданской в ойне, рассуждения о судьбе родины и рассказы из жизни авторки.

Казалось, всё налаживалось, но в марте 1926 года ушла из жизни Анастасия, младшая дочь Скобцовой,  — врачи не сумели спасти девочку от менингита. Елизавета тяжело перенесла утрату и решила кардинально изменить свою судьбу, посвятив её исключительно помощи нуждающимся. Она развелась с мужем, приняла монашеский постриг и новое имя. С тех пор она звалась Марией в честь преподобной Марии Египетской, покровительницы всех кающихся женщин.

Матушка Мария (Елизавета) с сестрами

После пострига матушка создала на улице Лурмель в Париже общину, где могли найти приют больные, нищие и гонимые несчастьями люди. Ради них монахиня вставала ни свет ни заря, тяжело работала, шла на рынок за продуктами и отчаянно торговалась с продавцами. Вскоре о женщине заговорил весь Париж, а продавцы с рынка частенько отдавали ей скоропортящийся товар бесплатно. В общине женщине помогала её мать София Борисовна и сын Юрий.

В 1940 году, когда Францию оккупировали нацисты, мать Мария распахнула двери двери общины для евреев, беглецов из концлагерей, сторонников Сопротивления и советских военнопленных. В ночь с 4 на 5 июля в 1942 году, во время крупного ареста евреев, монахине удалось спасти четырёх иудейских детей. Женщина спрятала их в ящиках для мусора, а потом перевезла к себе в общину.

В 1940 году дом матушки Марии становится убежищем для партизан и евреев

В 1940 году в Париж пришли немцы, наступила оккупация.

Но тяжелые времена не дали матери Марии поникнуть, уйти в себя. Она благословляла Господа, помогала людям.

1940
в этом году Париж оккупировали немцы, но Мария продолжала помогать нуждающимся

Она установила контакт с мэрией, ее дом взяли под покровительство и объявили муниципальной столовой.

Это позволило матушки Марии кормить детей, женщин, калек. Мэрия выделила карточки и продукты этой столовой.

Дом матушки Марии быстро стал известным, там находят убежище партизаны, евреи, всем кому угрожает опасность.

Мать Мария тесно была связана с движением «Сопротивления».

Она получала поддельные документы для партизан, организовывала пересылку писем и посылок для заключенных, спасла троих еврейских детей, пряча их в мусорных баках.

сочинения

•  Кузьмина-Караваева, Е. Скифские черепки. — СПБ: Цех поэтов, 1912.
•  Кузьмина-Караваева, Е. (Мать Мария) Жатва духа / Составление, подготовка текстов, примечания — А. Н. Шустов. — СПб.: Искусство-СПБ, 2004. — ISBN 5-210-01543-2.
•  Кузьмина-Караваева Е. Ю. Как я была городским головой // Воля России. — 1925. — № 4. — С.63 — 80; № 5. — С. 68—88.
•  Мария (Скобцова), мать. «Вот голый куст, а вот голодный зверь…» // Журнал Московской Патриархии. — 1988. — № 3. — С. 77.
•  Мария (Скобцова), мать. Типы религиозной жизни // Вестник РХД. — 1998. — № 178.
•  Кузьмина-Караваева Е. Ю. Равнина русская / Составление, вступительная статья, примечания — Шустов А. Н.. — СПб.: Искусство—СПб, 2001. — ISBN 5-210-01541-6.
•  Мария (Скобцова), мать. Настоящее и будущее церкви. Что такое церковность. — К.: Quo vadis, 2010. — С. 252.
• Мать Мария (Скобцова; Кузьминина-Караваева Е. Ю.) // Красота спасающая: живопись, графика, вышивка / Составитель и автор Ксения Кривошеина, предисловие митрополита Смоленского Кирилла. послесловие проф. Жоржа Нива (Франция); примечания, летопись жизни матери Марии — Шустов А. Н.. — СПб.: Искусство-СПБ, 2004. — ISBN 5-210-01573-4.

См. также библиографию до 2000 г. — Дата обращения: 25.09.2017.

источники

•  Агеева, Л. «Петербург меня победил»: Документальное повествование о жизни Е. Ю. Кузьминой-Караваевой — матери Марии. — СПб: Ж-л Нева, 2003. — 400 с. — ISBN 5-87516-016-0.
•  Гаккель С. А. Mother Maria Skobtsova: Deaconess Manqué? // Eastern Churches Review. — 1967. — № 1 (3), Spring.
•  Гаккель С. А. One of Great Price. The life of Mother Marie Skobtsova, Martyr of Ravensbruk. — 1965.
  •  Гаккель С. А. Мать Мария. — 1980.;
  •  Гаккель С. А. Мать Мария. — М.: Всецерковное православное молодежное движение, 1993.
  •  Гаккель С. А. Мать Мария. — М.: Крутицкое Патриаршее подворье, 1994.
•  Гаккель С. А. Мария (Скобцова). Типы религиозной жизни. — 4-е. — М.: Свято-Филаретовский православно-христианский институт, 2009.
•  Емельянова, Т. Жанр средневековой мистерии: О творчестве матери Марии (Скобцовой) // Страницы. — 1997. — Т. 2. — № 4. — С. 586-595.
•  И.Я. . «Отец Александр Мень и мать Мария (Скобцова) — свидетели для XXI века»: // Страницы. — 2000. — Т. 5. — № 3. — С. 475-477.
•  Кривошеин, И. Мать Мария (Скобцова) (к 25-летию со дня кончины) // Журнал Московской Патриархии. — 1970. — № 5. — С. 30-42.
•  Кривошеина К. И. Мать Мария (Скобцова). Святая наших дней. — М.: Эксмо, 2015. — 696 с. — (Религия. Великие люди ХХ века). — ISBN 978-5-699-69950-6.
•  Мнухин, Л.; Авриль, М.; Лосская В. Российское зарубежье во Франции 1919-2000. — М.: Наука, 2008.
•  Нивьер, Антуан. Православные священнослужители, богословы и церковные деятели русской эмиграции в Западной и Центральной Европе. 1920-1995. Биографический справочник. — М.-Париж: Русский путь, YMCA-Press, 2007.
•  Обоймина Е. Н. Свет земной любви: Елизавета Кузьмина-Караваева — мать Мария. — М.: НЦ ЭНАС, 2009. — ISBN 978-5-93196-936-7.
•  Карпенко, Димитрий о. Мария Парижская – неудобная святая // Православие и мир. — 2010. — 29 декабря. — Дата обращения: 25.09.2017.
•  Лепахин, Валерий. Мать Мария: мемуарист, подвижница, богослов // Русская мысль. — 1992. — № 3988.
•  Линник Ю. В. Мать Мария // Вестник РХД. — 1991. — № 161. — С. 121-132.
•  Шполянский, Михаил о. О братолюбии. К вопросу о предстоящей канонизации матери Марии (Скобцовой) // Вестник РХД. — 2004. — № 187.
•  Яновский В.С. Воспоминания о матери Марии // Просветитель. — 1995. — №2/03. — С. 263-268.

Сноски

Не укрыться в миросозерцанье

Побудила опубликовать свои стихи (часть из них) мать Марию (постриг она приняла в 1932 году), вероятно, смерть старшей дочери Гайяны, уехавшей, не без влияния Алексея Толстого, в 1935 году в СССР, где она умерла по неизвестной причине год спустя. Известие о смерти еще одной дочери глубоко потрясло мать Марию, но не сломило, а еще более укрепило её в вере и сознании правильности выбранного пути. Свидетельством этого и является выпущенный ею в Берлине в 1937 году сборник стихов. Сильнее всего стихи матери Марии из этой книги звучат, когда в своем полном «обнищании» (кеносисе) она совершает исход из мира — к Богу. Точнее всего об этом «переходе» свидетельствует одно из лучших стихов сборника 1937 года, вызванное смертью Гайяны. Начинается оно так:

Не укрыться в миросозерцанье,

Этот тканный временем наряд,

Ни к чему словесное бряцанье, —

Люди тысчелетья говорят.

Буду только зрячей, только честной, —

(У несчастья таковы права), —

Никаких полетов в свод небесный

И рассказов, как растет трава.

Буду честно ничего не видеть,

Ни во что ни верить и не знать

И неизживаемой обиде

Оправдания не подбирать.

Подобно библейскому Иову (чей образ, наряду с Давидом и Иаковом не раз встречается в сборнике), мать Мария отвергает какое-либо «рациональное» оправдание Бога (теодицею). Человеку невозможно оправдывать Бога. И всё же, даже в состоянии утраты, мать Мария не теряет своей личной правды, самого чувства личности, утверждающегося через встречу с «гостьей», — посланной Богом смертью родного человека:

Избрана я. Гостья посетила,

Подошла неведомой тропой.

Всё взяла, — одним лишь наградила, —

Этой дикой зрячестью слепой.

Из состояния предельного самоотчета, когда стихает всякая «игра» сознания и чувств (и наступает состояние тишины — исихии) мать Мария обретает дерзновение обратиться к Богу:

Было тихо. И ветра подули.

Стало тише. Иль от глухоты

Я не слышу, как в подземном гуле

Гибнут искры мертвой красоты.

Вот я вехами пустыню мечу

И Сорокадневного пою.

Если хочешь, выйди мне навстречу

В честную безрадостность мою.

И она оказывается оправданной на этом «страшном суде», поскольку не пытается говорить «о Боге», как это происходило на многочисленных религиозно-философских собраниях того времени. Мать Мария говорит о самой себе и свидетельствует, что Бог абсолютно свободен, личен и непознаваем человеческим разумом. Такое «богопознание» — оправдание, полученное от Самого Бога, ибо только праведный может быть до конца честен.

Съезд Русского студенческого христианского движения. Париж. 1937 год

От революции к эмиграции

Большую часть революционного периода женщина провела в Анапе. Поэзия была отставлена в сторону, а на первый план вышла общественная работа. Елизавета сначала стала заместителем главы города, а после его отставки и вовсе заняла пустующее кресло. Её высоко ценили как представители «белого», так и «красного» движения. Невероятно, но бывшей поэтессе удалось сохранить позиции в городе и при большевиках. Они назначили её комиссаром в сфере здравоохранения и образования, а Елизавета пристально следила, чтобы не случалось грабежей и разворовывания культурных ценностей Анапы.

Елизавета Скобцова с детьми, 1923 год

Весной 1918 года эсерка работала в Москве, ведя деятельность против большевиков, а под конец года вернулась в Анапу. Там её уже поджидали деникинцы и смертная казнь – за то самое сотрудничество с большевиками. Тем не менее Кузьминой-Караваевой удалось снять с себя вину и обойтись двумя неделями в камере. Возможно, этому поспособствовала защита Елизаветы её друзей-писателей – Толстого, Волошина и других. Они написали открытое письмо в защиту поэтессы и общественного деятеля.

Казалось бы, тут можно было выдохнуть и уйти на покой, но Елизавета внезапно второй раз вышла замуж за судью по своему же делу Даниила Скобцова. Правда, в 1920 году всё семейство вместе с матерью Елизаветы подалось в бега. «Белому» движению пришёл конец, и судьба повела Скобцовых за границу: сначала в Грузию, затем в Константинополь, потом в Сербию и наконец в Париж. В Грузии у Елизаветы родился сын Юрий, а уже в Сербии – дочь Анастасия.

Поэтическая юность в Петербурге: Блок и первые произведения

Внезапная смерть отца в 1906 г. стала для Лизы тяжёлым потрясением: у неё даже появились богоборческие настроения.

Вскоре Софья Борисовна с Лизой и её младшим братом Дмитрием переехала в Петербург. В столице Лиза с серебряной медалью закончила частную женскую гимназию и поступила на высшие Бестужевские курсы — которые, однако, не закончила.

Позднее она стала первой женщиной, окончившей богословские курсы Духовной академии.

В 1909 г. Лиза вышла замуж за родственника Гумилёва, декадента и эстета Кузьмина-Караваева, который ввёл жену в столичные литературные круги. Вскоре она впервые увидела Александра Блока, показавшегося ей пророком. Но встреча запомнилась обоим.

А в воображении юной девушки Блок занял место Победоносцева: ей казалось, что он знает ответы на вопрос о смысле жизни, интересовавший её с раннего детства.

Елизавета Караваева-Кузьмина начала сама писать стихи, оформленные в сборник «Скифские черепки», позитивно встреченный литературными критиками

Её творчество обратило на себя внимание не только Блока, но и Максимилиана Волошина, ставившего её стихи на один уровень с Ахматовой и Цветаевой

Вскоре Лиза почувствовала тоску и бессмысленность жизни петербургской богемы.

Лиза развелась с мужем и вернулась в Анапу, где у неё родилась дочь Гаяна (греч. «земная»). Здесь вышел в свет её новый сборник стихов «Руфь» и философская повесть «Юрали».

Три отречения

Самые пронзительные и в поэтическом отношении сильные стихи — из раздела «Покаяние», они являются свидетельством того страшного суда Божия, который Скобцова пережила после смерти дочери. Всего беспощаднее поэт говорит о том времени, когда она вошла в русскую декадентскую культуру начала XX века, и о последующем участии в революции и Гражданской войне. Об этих «днях» своей жизни она пишет:

И смерть, и кровь, разгул и блуд.

Разнузданность страстей несытых

Они как знак в себе несут.

Кто перечислит всех убитых?

Растленных всех кто соберет?

Кто вспомнит мертвых незарытых?

Скобцова принимает на себя не только так называемые «личные грехи», но и вину за всё, что совершалось во время революции и Гражданской войны в России. Тем не менее, она не останавливается в своем покаянии, а двигается дальше, доискиваясь, в чем состоит её главный грех, следствием которого были все остальные:

Но и не в этом темный гнет, —

Всё это знак иной измены

И всё вменяю я в умет.

Я захотела жизни тленной,

И гибель в сердце приняла,

И приняла я знаки плена,

И почести я воздала —

Не смыслу — божеские…

Здесь в сжатой форме сказано самое главное, что можно сказать о пути греха и отречения от Бога-Логоса. Самое главное — это ориентация жизни на «тленное», когда божеские почести воздаются не Богу, а плоти («не смыслу»). В самом деле, в юности увлеченная идеями народничества, Лиза Пиленко боготворила народ, в стихах сборника «Скифские черепки» Кузьмина-Караваева называла мужчину «владыкой», позднее писала А. Блоку: «Вы больше человека и больше поэта», и называла его, наряду со Христом, своим «женихом и царем». Всё это укладывается в то понимание греха, которое мы находим в покаянии Скобцовой. Желание «нормальной человеческой жизни», вероятно, тоже теперь рассматривается ею как измена Богу, а значит, жизнь в первые годы эмиграции, полная забот о семье, трагически закончившихся смертью Насти, — это тоже «тленная жизнь». За эти три свои измены Богу — «декадентскую», революционную и эмигрантскую — поэт приносит «огненное покаяние» пред лицом Божиим.